Болгарский след - Страница 26

— Смотрите, что бывает, если вы оставляете надолго машину и если на ней не тот номер.

— А что такое «тот» номер?

— Иностранные дипломаты имеют три серии номеров. От 0 до 1000 — для западных, от 1000 до 2000 — для стран третьего мира, от 2000 до 3000 — для социалистических стран. Машины последних никогда не трогают.

Номер несчастного владельца «мерседеса» был 1548...

Они поднялись на шестнадцатый этаж. Дом был ужасный. Вода лилась даже в кабине лифта, неизвестно откуда. Сидящая внизу вахтерша недоверчиво оглядела их. Глаз милиции. Квартира Курта Морелла была маленькой и светлой. Окна выходили прямо на телебашню.

У входной двери — целый склад усилителей, тюнеров, кассетных магнитофонов, магнитоскоп «Акай». Курт Морелл явно поклонник хорошей музыки.

— Посмотрите, — сказал он гордо. — Я приобрел лучшую аппаратуру...

Настоящий ребенок в окружении сверкающих игрушек. Он исчез в соседней комнате, и вдруг Малко услышал его ругательства. Курт Морелл появился с полотенцем в руках, вытирая лицо.

— Идите и посмотрите!

Малко пошел за ним в ванную. С потолка капала вода как из душа!

— Уже восемь дней подряд я вызываю слесаря. Как только открываю кран, с потолка льется вода. Социалистическое водоснабжение!

Он достал из ящика стола «вальтер» с запасной обоймой и вручил его Малко.

— Номер вытравлен кислотой. Не оставляет следов на полях. Если вы захотите меня навестить, говорите внизу по-немецки. Дежурная заставляет всех болгар записываться в книге. Каждую неделю эту книгу относят в милицию.

Малко сунул оружие в карман. Курт Морелл покопался в своих электронных устройствах, извлек оттуда какой-то черный прибор и сказал:

— Хочу кое-что проверить в вашей машине.

Они спустились, и в «ладе» немец открыл свой прибор электронного контроля. Он покрутил рукоятки, и прибор издал легкий свист.

— Вот-вот! — сказал он.

Движением отвертки он снял эбонитовую крышку в центре руля.

Под ней Малко увидел сложное переплетение проводов. Курт поискал что-то в них. Через полминуты он извлек маленький кубик, из которого торчали провода, соединенные с другими.

— Вот вам и короткое замыкание! Плохо подключенный микрофон.

Он резко дернул за кубик, и провода оборвались. Потом поставил на место эбонитовую крышку. Сигнал сразу заработал... Малко был убит: микрофон в его машине! Попытался вспомнить, не вел ли он в ней доверительных разговоров, но память отказала ему. Немец смотрел на него почти насмешливо.

— Это обычная практика. Половина машин фирмы «Балкантур» снабжена микрофонами. Лучше пользуйтесь машинами «Бюдже». Хотя, может быть, вам подключили микрофон только вчера, на стоянке гостиницы. Я сумел обнаружить его, поскольку он питается батареей, поэтому записывает разговоры даже тогда, когда мотор не работает. Но будьте осторожны. Здесь могут быть и другие микрофоны, которые питаются от мотора. Но нельзя же сейчас разбирать всю машину!

— Вы не считаете, что они решили следить именно за мной?

— Вряд ли. Но осторожность не помешает. Я получу ваш паспорт завтра. Приходите в посольство к концу дня.

Осталось только сообщить приятную новость советскому генералу и сменить машину. Вернувшись в гостиницу, он сумел получить от фирмы «Бюдже» новую «ладу» точно за такую же цену, что и прежняя развалюха. К тому же с гарантией, что она без микрофонов.

Мимо продребезжали уже два четырнадцатых трамвая, и Малко уже начал терять терпение, когда между голыми деревьями показался знакомый силуэт. Генерал Сторамов совершает обычную пробежку. Он бежал вдоль трамвайной линии. Заметив Малко, он несколько изменил направление, чтобы пробежать мимо него.

Он стал замедлять бег, пошел шагом, потом стал делать дыхательные упражнения. Он заслужил несколько секунд отдыха. От холода его глаза слезились.

— В чем дело?

— Возникли сложности.

Коротко Малко объяснил ситуацию и новый план. Генерал слушал бесстрастно, глубоко дыша. Можно подумать, что это его не касается.

— Это намного опасней, — заметил он.

Малко промолчал: он прав. Но либо это, либо ничего. Генерал сделал еще несколько движений, следя краем глаза за приближающимся трамваем. Малко спросил:

— Что же мы будем делать с вашим... другом?

Ответ генерала прозвучал резко, как удар плетки:

— Ничего. Совершенно ничего. Пусть до последней секунды считает, что он тоже едет. Торопитесь с вашим запасным планом.

Он снова побежал, даже не попрощавшись. Малко медленно спустился к машине. Ему плевать на болгарского агента, но что делать с Лейлой Галата? Он просто не мог оставить ее на милость болгар. Но выхода не было. В самом крайнем случае он получит от западногерманских служб еще один паспорт, но не два.

Теплый и пьяный голос Алоиса Картнера прозвучал в трубке:

— Я на месте. Приходите выпить стаканчик!

Целый день Малко ходил по «Витоше», потом ездил по городу. Вернувшись, он решил посмотреть болгарское телевидение. Холл был полон греческих лыжников, шумных и некрасивых. Это еще больше ухудшило его настроение. Он не рискнул даже установить контакт с Самией Сидани, чтобы не привлекать к себе никакого внимания. Надо просто убить время. Успокоиться, не привлекать к себе внимания. Несмотря на это, он чуть было не отклонил приглашение Алоиса.

Толстяк переносим только в небольших дозах...

— Пошли, пошли, — настаивал Алоис Картнер, — вы не пожалеете.

За легкомысленным тоном Малко уловил непонятную настойчивость.

— Хорошо, иду.

— Встречаемся в баре на первом этаже. Там легче флиртовать.

Этот бар, стены которого покрыты почерневшими деревянными плитками, был таким темным, что Малко с большим трудом разыскал Алоиса Картнера. Тот был за столиком один, если не считать неизменного «шотландского сиропа».